---

Поэт, писатель, переводчик, ученый, исследователь народного творчества, литературный критик, общественный деятель… Во всех ипостасях Нафи ДЖУСОЙТЫ проявил себя истинным гуманистом, служившим Ее Величеству Литературе. Таковым он остается и в свои 89 лет. Кладезь мудрости неисчерпаем, поэтому одного из самых уважаемых старших на всем Кавказе можно слушать до бесконечности. И констатировать – время подведения итогов еще не настало.
Потому как Нафи Григорьевич не сломался под ударами судьбы, по-прежнему пытлив и работоспособен. Только что вышла книга его переводов на осетинский язык русскоязычных стихотворений и поэм Коста Хетагурова «Вселенная – Отечество мое», чуть раньше – переводы его собственных стихотворений опубликованы в «Литературной Кабардино-Балкарии».
На днях он добром вспомнит нескольких коллег по перу, затем будут в окончательном варианте подготовлены к печати статьи о сплачивающей силе литературы и древнеиндийских корнях нартовского эпоса… Обо всем этом и многом другом, самом главном для Осетии, поведает он сегодня читателям газеты.

– Нафи Григорьевич, в газете «Литературная Россия» в рамках постоянной рубрики «У нас была великая литература» пишутся литературные портреты писателей, чьи имена были на слуху примерно со второй половины 50-х годов XX века. А существовала ли, если проводить параллели, «великая осетинская литература»?

– Вы хотите услышать мое мнение о состоянии нашей национальной литературы в период так называемой в ту пору оттепели, то есть в постсталинское время? Думаю, будет справедливо считать, что со второй половины 50-х годов прошлого века в нашем литературно-художественном процессе начался новый и благотворный период развития, в сущности, во всех родах и видах художественного слова и науки о нем, в критике и историко-литературных исследованиях.
Думаю также, что творческими достижениями таких писателей, как Гриш Плиев и Александр Царукаев, Гафез и Георгий Дзугаев, Кудзаг Дзесов и Дабе Мамсуров, Максим Цагараев и Алексей Букулов, Борис Муртазов и Таймураз Тетцоев, Гриш Бицоев и Гастан Агнаев, Шамиль Джикаев и Алеш Гуцмазты, Георгий Бестауты и Ахсар Кодзати, Васо Малиев и Хаджи-Мурат Дзуццати, Зина Хостикоева и Камал Ходов, Герсан Кодалаев и Сергей Хугаев, Тотрадз Кокаев и Мелитон Казиев, многих других деятелей нашей литературы как старшего, так и младшего поколения, может гордиться любая современная национальная литература. И все-таки, при всей моей любви к ней, я не могу говорить о нашей литературе как о великой художественной реальности. О величии любой национальной словесности в современном мире можно заявлять лишь в том случае, когда выдающиеся произведения ее ведущих творцов имеют бесспорное новаторское значение в мировой художественной традиции. Кроме того, немаловажна и другая сторона вопроса, высказанная нашим великим поэтом и мыслителем Нигером: «Максим Горький весьма верно сказал, что величие ума и таланта личности не зависят от того, принадлежит эта личность к великому народу или нет. Однако верно и то обстоятельство, что мудрый и талантливый человек не замечается никем даже вблизи, если он не стоит на плечах великого народа…» Дополнение мыслей Горького безусловно верно, хотя малым народам это горестно осознавать и принимать…

– Предположим, вам предложили включить в антологию мировой литературы по одному произведению осетинского поэта и прозаика. Кто и за что был бы удостоен этой чести?

 – Я уже назвал имена лучших наших художников слова. Правда, мной не названы многие талантливые поэты и прозаики, прошу у них прощения. Длинные списки ничего не добавляют к достоинствам национальной литературы. Нетрудно составить и список выдающихся произведений авторов, но это никак не обогатит наши представления о величии осетинской литературы.
– А кого можно назвать лучшим в области литературной критики? Хотя, кроме вас, никому из наших специалистов не привелось публиковаться в авторитетных советских журналах, вплоть до профессионального издания критиков и литературоведов «Вопросы литературы»…
– К сожалению, литературная критика у нас пока остается писательской. Деятелей, занятых исключительно литературной критикой, у нас нет. Однако в период оттепели и в последние годы в данной сфере плодотворно трудились Хадзыбатыр Ардасенов, Гафез, Сергей Марзоев, Георгий Гагиев, Георгий Бестауты, Хаджи-Мурат Дзуццаты, Хаджи-Умар Алборты и др.

– Литература являлась ориентиром нравственности, чистого духовного начала. Сейчас в приоритете потребительство, стремление к обогащению любой ценой. Тем не менее, классика востребована (во всяком случае, издается много и роскошно). Мир все же спасет красота?

– Если не лукавить, то я не верю спасительной миссии красоты. Ведь и взоры поклонников красоты – порой не менее откровенных грабителей – устремлены к наживе, сияние золотых монет лишает их воли, как лягушку очарование глаз гадюки.
Думаю, человечество от эгоизма и собственнических соблазнов личности, мафиозных групп, сословий, национальных и расовых коллективов, государств, устремленных ныне к глобальному господству на нашей планете, может спасти только преданность идеалам справедливости и борьба за ее победу в сердцах и умах людей. А красота явится лишь одним из средств борьбы за установление справедливости в человеческом общежитии на Земле.

– Если говорить конкретно о состоянии литературы на Юге Осетии, то она повествует в основном о нелегких военных десятилетиях. Не «разучились» ли писатели обращать внимание на другие темы?
– На Юге Осетии с 1989 года идет суровая и осознанная война за национальную свободу, за независимость от грузинских захватчиков нашей крошечной родины. Это – война сложная и многообразная, схватка как идеологическая, так и рукопашная. И писателю не до других тем. Что бы и о чем бы ни писал литератор из Южной Осетии, перед его сердечным взором – кровавая краса и смертная отвага войны. Это не «разучение», а новое «учение», верное и необходимое служение нашей национальной судьбе и будущности в трагически сложной ситуации. Иное поведение было бы трусливым бегством от прямого назначения искусства слова и писательской судьбы.

– Сотрудничаете ли вы с литературным журналом «Фидиуаг»? Как это издание влияет на литературный процесс в Осетии?
– В журнале я никогда не работал, но мое первое стихотворение в нем было опубликовано после демобилизации в декабре 1945 года. В феврале 1949 года вышла в свет моя первая книга «Сердце солдата», а в марте меня приняли в Союз писателей. В журнале «Фидиуаг» редколлегия была создана в мае того же 1949 года (до той поры «Фидиуаг» выходил по инициативе редактора и ответсекретаря). И тогда я стал членом редколлегии из пяти писателей.
«Фидиуаг», к слову, стал выходить в 1927 году и был общим печатным органом для всех осетинских писателей до апреля 1934 года, когда в Дзауджикау начали издавать второй художественный журнал – «Мах дуг». «Фидиуаг» всегда способствовал развитию осетинской литературы. Это – его святое предназначение, и редколлегия выполняет свой долг в меру объективных возможностей.

– Творческие связи с соседними республиками разрушены основательно. Молодежь в Осетии навряд ли назовет имена нынешних литературных деятелей, скажем, в Карачаево-Черкесии, Чечне, Кабардино-Балкарии.

– Творческие связи оборвались с развалом СССР. И, думаю, наш долг – восстановить их, ибо они благотворны для развития всех национальных литератур России, в том числе и для русской литературной традиции.
В советское время эта мысль была общепринятой. Осетинские писатели охотно переводили своих иноязычных друзей, особенно классиков из литератур соседних народов. Мы радовались появлению своих произведений на языках народов страны, особенно – на русском языке. Появление книги на русском языке в Москве каждый считал большим творческим достижением, своеобразным всесоюзным признанием творческого дарования. И это придавало истинный смысл нашему труду и самой жизни.

– В каком-то смысле «смягчению» последствий отмеченной вами позиции Нигера способствуют переводчики, «приближающие» национальную литературу к самому широкому кругу читателей. Есть ли надежда на возрождение института перевода в стране? Об этом несколько лет назад говорилось на выездном заседании Союза писателей России в Осетии…

 – Переводчики есть и будут. Нужен только государственный разум, который бы узаконил необходимость издания переводной литературы и оплату труда переводчика. Писателям страны надо этого добиваться неотложно и с большим упорством. Иначе нельзя жить и творить полноценно.
Я всегда старался обогатить нашу литературу переводами из мировой классики, а также талантливыми произведениями современников. Об этом говорят хотя бы отдельные книги, изданные в советские времена: Пушкина («Евгений Онегин»), Тютчева («Лирика»), Суркова («Стихотворения»), Ованеса Туманяна («Армянское горе»), Акакия Церетели («Стихотворения»), Дмитрия Гулия («Мой очаг»). А еще – две книги, изданные уже в последние годы на собственные трудовые гроши: Пушкин («Лирика») и Кайсын Кулиев («Балкарская свирель»).
Думаю, наш новый объединенный Союз писателей Осетии обязан восстановить былые связи и приступить к изданию на осетинском языке не только творчества современных писателей-друзей, но и библиотеки мировой классики хотя бы в ста томах. Проект такого издания я составил в советское время, грузинское издательство переводной литературы взяло на себя финансовые расходы. Распад огромной страны превратил этот проект в пыль. Надо оживить мечту своей мудрой волей, талантливым трудом и сердечной добротой!

– Сергей Михалков говорил, что во время Великой Отечественной войны для поднятия боевого духа борцов с фашизмом посоветовал Сталину издавать, пусть даже на самой плохой бумаге, стихи. А что сейчас может привлечь молодежь к чтению? Хотя… молодежь много читает в Интернете те же «толстые журналы».

– Сталин был талантливым поэтом в молодости и о значении поэтического слова, художественного внушения в грозные дни и годы войны знал и без советов Михалкова. Ныне, в отличие от тех тяжелых времен, привлечь внимание молодых людей даже к очень хорошей книге – дело трудное и сложное, потому как общество одержимо страстью к обретению материальных благ. Духовные блага при этом потеряли в глазах большинства молодых людей всяческую ценность. Интернет не может заменить книги, копание в сети скорее развлечение или способ получения небольшой справочной информации, нежели серьезный образовательный труд.
И все-таки создатели книг, в особенности художественных произведений, должны своим умом и талантом вернуть читателей к книге. Иного выхода из этой ситуации нет.

– Кстати, а «толстые журналы» сейчас влияют на читателя в лучшую сторону?

– О том, как влияют «толстые журналы» на читателя, судить не могу – редко встречаюсь с такими читателями.

– А что может подвигнуть молодежь к тому, чтобы она писала на родном языке?
– Простая малость – хорошее знание и тонкое чувство родного языка, всех его выразительных средств и возможностей. А чтобы эту «простую малость» обрести ребенку до 14-15 лет (до возраста, когда завершается формирование чувства языка), надо учить в школе на родном языке. Мы – осетинская интеллигенция и осетинские власти – совершили преступную глупость – в начале 60-х годов прошлого столетия перевели даже начальные сельские школы на русский язык обучения. Тем самым с колена «расстреляли» родной язык – наших детей лишили чувства языка. Думаю, необходимо вернуть во все осетинские школы обучение на родном языке в неполной средней школе.
Мы это можем и должны сделать во чтобы то ни стало в предстоящие годы или же смириться с тем, что убили свой язык, культуру и национальную будущность сознательно, по своей непомерной глупости.

– Нафи Григорьевич, на Юге Осетии не так давно была озвучена благая инициатива по изданию 40 томов осетинской классики. Вышел и первый том, куда включены произведения Сека Гадиева. Вы в курсе того, кто и по какому принципу или плану это издает? К слову, только что на Севере Осетии, в издательстве «Ир», вышел прекрасный сборник произведений Арсена Коцоева. То есть в объявленной серии он теперь издан не будет?! Так, к примеру, в двух республиках могут быть параллельно изданы книги Коста Хетагурова, но ни у кого не дойдут руки до Батрбека Туганова, Владимира Гаглойты, Езетхан Уруймаговой…

– Считаю, что подобный проект должны формировать лучшие специалисты по истории осетинской литературы. Такое серьезное дело следует поручить общей осетинской комиссии и издавать совместными усилиями Севера и Юга Осетии. Не хочу никого обидеть, но идея издания 40 томов осетинской прозы озвучена людьми, далекими от знания осетинской прозы и от научной текстологии, столь необходимой в таком сложном и важном деле.
 Думаю, будет создан издательский совет, который и решит этот трудный и национально значимый вопрос.

– Вы, я знаю, горячо приветствовали объединение Союзов писателей Севера и Юга Осетии в единую творческую организацию. Как оцените деятельность Союза после этого шага?

– Наш единый Союз осетинских писателей создан в благих целях и само появление такой организации заслуживает всяческого одобрения. Правда, пока организация размышляет о конкретных мероприятиях, осуществление коих вызовет всеобщее одобрение. Я думаю, что новый союз к 155-летию со дня рождения Коста Хетагурова соберет осетинских писателей на Первый общенациональный съезд. На этом съезде будут подведены итоги творческой деятельности и выработаны реальные формы духовного созидания в предстоящие времена…

– Как действующий член диссертационного совета СОГУ, оцените общий уровень подготовки потенциальных литературоведов и литературных критиков.

– Сама возможность готовить из талантливой молодежи серьезных исследователей нашей художественной литературы – национально важное достижение интеллигенции и властей. Но я с горечью замечаю, что стремление получить научную степень диктуется во многих случаях тщательно скрываемой целью – повысить уровень своей зарплаты. Ничего дурного в таком положении нет, если у остепененной личности это не единственная и не главная цель. Главная цель должна заключаться в пожизненном служении науке, все остальное – побочные следствия неустойчивого и благородного исследовательского труда – творчества.

– С чем связаны ваши ближайшие творческие планы?

– Я уже старик и творческих сил осталась самая малость. Хочется сделать хотя бы один шаг в исследовании нартовского эпоса, в смысле прочтения в контексте древнеиндийской мифологии, эпического наследия и ее арианизованной в древности общественной жизни. Здесь важно верно наметить путь к исследованию, завершить которое предстоит уже не мне, а новому поколению представителей нашей национальной художественной культуры – от саков, живших в глубокой древности на индийском полуострове Гуджарате, до современных осетин, «оседлавших» небольшой клочок Кавказской гряды.

– Вообще, в вашем творчестве очень много обращений к нартовскому эпосу. Можно ли в этом плане назвать знаковым роман «Слезы Сырдона»?

– Знаковость романа меня не интересует – это добрые выдумки критиков и историков литературы. «Слезы Сырдона» – это и мои слезы, которые текут у меня с мальчишеских лет по сию пору, невидимо и непрестанно. И текут они не от оплеухи или физической боли, а от обиды, от несправедливости, нанесенной мне или совершенно незнакомому человеку, каковым был и остается Сырдон в моем сознании всю жизнь, начиная с детского возраста. Поэтому у меня одна просьба ко всем, кто берется судить-рядить о «Сырдоне»: одобрять или осуждать – ваше право, но сохраните с правом одну обязанность – судить серьезно и аргументированно, обходя субъективные пристрастия.

– А что можно и нужно отразить в «произведениях крупного жанра» тем, кто будет рассказывать об истории, которая пишется на наших глазах, о героях и антигероях нашего времени, о самых острых социальных проблемах?

– В произведениях любого жанра следует отражать лишь правду поступков, чувств и помыслов человека, его отношений к людям и родине, к человеку и планете Земля. В этих отношениях, естественно, найдут свое отражение и герои, и антигерои, и вся сложнейшая проблематика общественного и личного бытия людей.

– Вы приложили много труда для издания наиболее полных собраний сочинений Александра Кубалова, Георгия Бестауты и многих других писателей. А перед кем вы еще «в долгу»?

Я участвовал в издании творчества Сека Гадиева в 1959 году. Редактором издания был мой друг, талантливый поэт и прозаик Михаил Нартикоев. Мы определили композицию и состав книги. К тому времени я написал монографию о Сека и, естественно, знал те его произведения, которые не издавались прежде. Я отдал редактору то, что у меня было на руках, и тогда впервые было опубликовано более половины произведений писателя. В том числе, многие стихи, сказания, драматические этюды, художественная публицистика, письма к сыну Цомаку Гадиеву.
В 1965 году в Цхинвале мной впервые были изданы стихотворения нашего первого поэта Темирболата Мамсурова. А в 1976 году в «Библиотеке поэта» вышел однотомник поэзии Коста Хетагурова. Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания – мои. В том же издательстве вышел однотомник «Песен народов Северного Кавказа», в коем вся научно-текстологическая работа проделана мною. К этим трудам можно добавить и издание названных вами собраний сочинений.
Все это говорится к тому, что в долгу я перед многими писателями, но ничего серьезного осуществить уже не получится – мое время истекло, «трудовая доблесть» иссякла (улыбается).

– А полное (или как можно более полное) собрание сочинений Нафи Джусойты мы увидим?

– Этого я не знаю. У меня нет и не будет денег на такое издание, если даже соглашусь продать свою дурную голову (смеется). Если кому нужны мои писания, то пусть найдут деньги и издадут. Я буду рад и удовлетворен.

– От имени читателей «СО» желаем претворения этой идеи в жизнь. В заключение скажите, какой, на ваш взгляд, должна быть современная молодежь, к каким векторам своего развития ей тяготеть?

– Главным качеством человеческой личности, по моему разумению, является его прирожденное, какое-то неутолимое стремление что-то создавать, творить, и к тому же – по идеалу красоты, идеалу, присущему каждому человеку, ибо каждый из людей, в сущности, – художник по естеству своему. И я хотел бы, чтобы каждый молодой человек задумался о том, что бы ему сотворить за все годы своей предстоящей жизни.
Мне, атеисту, читающему Библию более полувека, по душе заявление: «Бог создал человека по образу и подобию своему». И, по-моему, отсюда следует важный нравственный императив: Бог – творец всего мироздания, он твой отец, молодой человек, и ты обязан походить на него, то есть ты тоже должен что-то, хоть какую-нибудь малость, создавать, творить, а не быть лишь потребителем чужих материальных и духовных созданий. Человеку должно быть стыдно быть нахлебником своих братьев и сестер. Вот я и желаю, чтобы наши молодые люди были всегда тружениками, творцами материальных и духовных благ.
И еще. В 1916 году великий армянский поэт Ованес Туманян писал своему другу, младшему Аветику Исаакяну: «Иво, я ничего не пишу, но делаю из дерева игрушки для наших детей. Быть может, они вырастут хорошими людьми и хорошими армянами».
Более пятидесяти лет я держу в памяти эту благороднейшую мысль, и мне так же хочется, чтобы наша смена росла и превращалась в хороших людей и хороших осетин…